Дмитрий Геннадьевич Бурылин принадлежал к тому благородному типу коллекционеров, которые не закрывали свои собрания от посторонних глаз. Наоборот, были счастливы, когда их могли видеть как можно больше людей, и не только на престижных зарубежных и всероссийских выставках, но и дома, в родном городе.
Первую выставку из «собрания древностей и редкостей» Д. Г. Бурылин организовал в Иваново-Вознесенске в апреле 1903 года. Она была развернута в шести залах в здании женской профессиональной школы. Дмитрий Геннадьевич показал землякам двадцать тысяч экспонатов из греко-римского, византийского, западноевропейского, японского, китайского разделов своей коллекции, а также древние рукописи, старопечатные книги и картины.
Выставка в промышленном городе стала явлением в провинциальной жизни. Она была благотворительной, и средства, полученные от посетителей, Дмитрий Геннадьевич передал Шуйскому детскому приюту.
Родовой дом быстро стал тесен для растущей коллекции, которая размещалась в основном в кабинете хозяина, а также в подвальном этаже. Дмитрий Геннадьевич решил перестроить дом, чтобы лучше разместить свои редкости. По проекту архитектора А. Ф. Снурилова углубили фундамент под домом, увеличив объем подвального помещения. Это позволило уже в конце 1904 года открыть двери родового дома для желающих посетить Бурылинский музей: осуществилась мечта, которую Дмитрий Геннадьевич лелеял еще в начале своей собирательской деятельности.
В 1905 году ярославская газета «Северный край» сообщала: «20-го апреля открылась выставка в пользу местного дамского кружка Красного креста, выставка коллекций Д. Г. Бурылина. Помещается выставка в полуподвальном этаже его «палаццо»... Так и напрашивается параллель между сравнительно «небогатым» г. Бурылиным и другими нашими Фабрикантами, «миллионщиками», которые, сидя на своих миллионах, ничего не хотят сделать для своих граждан, но еще и смеются над своим товарищем, называя его музей «блажью и пустой затеей».
О том, что значил для Дмитрия Геннадьевича музей, рассказывает младшая дочь Бурилиных Софья Дмитриевна: «Возвратясь с фабрики, отец надевал старенький чесучовый пиджак и спускался в музей. Было очень отрадно в эти часы 6ыть с отцом. Вскрывали ящики с прибывшими новыми вещами для музея. Мы, детвора, крутились около отца. Отец каждую вещь осматривал, бережно обтирал ее концами рукава своего пиджака и ставил вещь на предназначенное место. Отец был весь поглощен работой в музее и говорил «Музей и работа в нем - это моя душа, а фабрика - лишь необходимость для существования всей семьи». В музее он мог работать много, не чувствуя усталости и не замечая времени. Вызвать отца из музея к ужину было делом нелегким. Часто он засиживался в музее до поздней ночи. Эта страсть его к музею не передалась, к сожалению, детям. Мать никогда не проявляла своего интереса к музею».
Между тем, историки, археологи, этнографы, библиографы - ученые многих городов просили Д. Г. Бурылина организовать выставки его коллекций в период работы их съездов, конференций, сами приезжали в Иваново-Вознесенск: музей Д. Г. Бурылина с его богатыми коллекциями становился одним из центров научной деятельности. Так, член императорского Санкт-Петербургского Археологического института Т. О. Соколовская в сентябре 1911 года писала Д. Г. Бурылину «...позволю себе обратиться к Вам с покорною просьбою разрешить изучить принадлежащее Вам собрание масонских предметов, книг и рукописей. Приготовленный мною к печатанию обширный очерк по истории масонства не будет полным, если в числе разнообразных собраний не будет Вашего, известного мне лишь по отзывам других лиц и по печатному каталогу, при сем прилагаю письмо Петра Ивановича Щукина, лично меня знающего».
В 1912 году исполнилось сто лет промышленной и общественной деятельности купеческого рода Бурылиных. Эту дату Дмитрий Геннадьевич решил ознаменовать началом строительства социального здания для музея. 9 июля 1912 года он пишет местным властям: «...сим покорно прошу Иваново-Вознесенскую управу разрешить на участке земли на Александровской и Ивановской улицах построить по прилагаемому проекту здание для школы и музея (для общественного пользования)... и разрешить ввозить землю на наш участок, находящийся ниже на топком месте».
Городская дума и управа разрешили строительство здания для музея на земле Николая Геннадьевича и Дмитрия Геннадьевича Бурылиных, не возражали и против туннеля, который должен был соединить родовой дом с музеем. Правда, поставили условия: «Чтобы тоннель не мешал мощению улиц, прокладке водопроводных и канализационных труб, электрических кабелей и прочим работам по городскому устройству; чтобы все работы по устранению или переделке тоннеля, связанные с работами по благоустройству города, производились за Ваш счет; чтобы тоннель был уничтожен за Ваш счет, если в том месте городскому управлению необходимо будет возвести какое-либо городское сооружение...».
Дмитрий Геннадьевич согласился со всеми этими жесткими условиями. Был благоустроен низкий и сырой берег Уводи (там, где сейчас цирк и липовая аллея). А 25 августа 1912 года состоялась закладка специального здания для музея. Строилось оно по проекту художника-архитектора Павла Алексеевича Трубникова.
Работа проходила в очень напряженной обстановке. Во-первых, это было связано с финансированием строительства. Брат настоятельно рекомендовал отложить начало сооружения музея хотя бы на год из-за очень плохих торговые дел. Во-вторых, не были подготовлены строительные материалы. Работали, что называется, с колес. Дмитрий Геннадьевич выбирал лучшие фирмы и заводы. Московская фирма Кос и Дюрр поставляла метлахскую плитку и облицовочные кирпичи. Московский кузнечно-строительный завод С. И. Ша6арова изготовил железные двери для музея, а также пять водосточных труб из оцинкованного гофрированного железа с воронками и коленями, которые должны были по форме и виду соответствовать зданию с наружными колоннами и большими окнами. Первая московская артель скульптурно-лепных работ в 1914 году произвела лепные работы на фасаде. Иваново-Вознесенская фирма Ф. Г. Фадеева плотничных, столярных и паркетных работ изготовила дубовый тамбур.
Несмотря на то, что строительство здания еще продолжалось, с 17 октября 1914 года музей был открыт для организованных посетителей. Часть помещения Дмитрий Геннадьевич сдал в аренду Иваново-Вознесенской школе рисования - филиалу Санкт-Петербургского центрального училища технического рисования барона Штиглица. Дмитрий Геннадьевич был почетным попечителем школы и надеялся, что ученики используют собранные им экспонаты для своего образования.
Торжественное открытие музея состоялось 26 декабря 1914 года - в первый день работы художественно-промышленной выставки. Перед открытием отслужили молебен. Оркестр и хор Ивановского музыкального училища под руководством директора училища И. Г. Попова исполнили национальный гимн. Председатель ивановского кружка любителей художеств К. Н. Кривобоков обратился к Дмитрию Геннадьевичу: «Вы, как всегда, так и в данном случае, проявили горячее участие в развитии художеств, доказательством чего служит этот музей, украшение нашего города, а также и те предметы древности и художества, которые находятся в нем и свидетельствуют о деятельности Вашей в данной области. Поэтому кружок любителей художеств считает прямым своим долгом отметить Вашу полезную деятельность, как основателя кружка, почетного председателя его, так и человека, много посвятившего себя на служение искусству. Примите нашу глубокую благодарность и позвольте преподнести Вам по русскому обычаю хлеб-соль и сказать русское спасибо».
В проекте Устава музея было записано, что его цель - «оказывать содействие развитию местной промышленности путем ознакомления с собранием образцов ситценабивного дела, от первоначальных набоек до новейших товаров, как местного, так и иностранного производства, ознакомление с научными и практическими сведениями по ситценабивному делу; служить искусству, заботясь о сохранении и дополнении собрания памятников русской и иностранной художественной старины и новейших образцов искусства, а также способствовать в обществе любви к искусству путем распространения сведений о нем и его задачах...».
В новом здании музея Бурылин разместил книгохранилище, отделы греческих, римских и египетских древностей, Дальнего Востока, русской бытовой старины, мануфактурный, картинную галерею. В одном из лучших залов он организовал библиотеку и читальный зал, на содержание которых пожертвовал от себя и от жены 200000 рублей.
Дмитрий Геннадьевич хорошо понимал, что уникальные музейные коллекции требуют изучения, систематизации, подробного описания. Между тем, с 1892 года по 1914 год в музее был только один постоянный работник - хранитель книг Н. И. Тарабукин, «вечный студент», погибший на фронте в 1915 году.
Поэтому Бурылин для изучения и описания экспонатов стал приглашать ученых. Неоднократно в бурылинский музей приезжал член императорского Российского общества естествознания, антропологии и этнографии, член Британского королевского азиатского общества Н. Н. Колобашкин. Здесь он несколько месяцев работал над описанием коллекций предметов быта и оружия стран Востока, а также предметов буддийского культа, подобной которой в дореволюционное время не было во всей России.
Ученый секретарь Московского императорского исторического музея И. А. Тарабарин, который работал в музее над описанием собрания Библий, восхищенно сообщал Бурылину: «Мы уже в этом году с женой ездили в Псков, побывали там в музее О. М. Плюшкина, много у него есть хорошего, но Ваше собрание Библий остается единственным во всей России, даже в Риге, Ревеле, Юрьеве, где мы тоже этим летом были, подобного Вашему не нашли».
Нумизматическую коллекцию описывал А. И. Татаринов. Н. Н. Грищенко составлял каталоги для библиотеки музея. Был издан также составленный Т. О. Соколовской «Каталог масонской коллекции Д. Г. Бурылина». К сожалению большинство экспонатов богатейших коллекций музея при жизни Дмитрия Геннадьевича не были изучены, о них не осталось никаких записей.
Создание музея в Иваново-Вознесенске было уникальным делом человека, отдавшего этому всю свою жизнь. Цель достигнута, но Бурылина никогда не покидало беспокойство о дальнейшей судьбе коллекций, так как музей требовал больших средств и настоящей профессиональной работы. Помощи ни от городской думы, ни от городской управы не было, хотя еще в 1896 году в своем завещании он писал: «Означенное собрание впоследствии должно быть достоянием нашего родного города Иваново-Вознесенска и никогда не должно быть распродано или расхищено (приобреталось оно с большой нуждой и трудами)».
Уже после февральской революции, глубоко переживая за сохранность собранных коллекций и не получая никакой поддержки от города, Дмитрий Геннадьевич стал искать возможности их передачи научным учреждениям России, в частности, какому-нибудь учреждению академии наук, о чем он писал 19 сентября 1917 года академику Якову Ивановичу Смирнову. Но Октябрьский переворот изменил все.
Дмитрий Геннадьевич Бурылин - фабрикант, меценат и коллекционер из Иваново-Вознесенска